РАДИО СОВСЕМ БЕЗ ВОЛН

Что будет, если всякую передачу волн в один прекрасный день запретят? Конечно, это - совершенно нелепоепредположение, но все-таки: что останется от радио, если у него отнять волны, а с ними главный его смысл - передачу без проводов?

Оказывается, останется немало. Останется разработанный радиотехникой усилитель низкой частоты - тот самый усилитель, который дает возможность оратору через трубы мощных громкоговорителей покрыть многотысячный митинг, а нам с вами позволяет по телефону говорить со всеми главными городами Союза. На дальних телефонных линиях такие усилители поставлены в нескольких местах по пути провода. Они в несколько раз усиливают слабеющий из-за сопротивления провода звуковой переменный ток.

Останется «радиограммофон» - аппарат, который играет граммофонную пластинку через громкоговоритель. Звук отдает гораздо лучший, чем простой граммофон, и устроен совсем просто.

Чтобы громкоговоритель играл, нужно подать на него сильные колебания переменного тока. Как эти колебания получить с граммофонной пластинки?

Граммофонная пластинка - это круг, нарезавший спиральной бороздой. Борозда эта идёт не гладко, а все время изгибаясь и волнуясь. Бегущая по ней игла колеблется изаставляет граммофонную мембрану дрожать. А от этого колеблется воздух, и из трубы граммофона идут звуковые волны.

Чтобы с граммофонной пластинки получить не звук, аколебания перемешого тока, нужно бегущую по ней иглу соединить не с граммофонной мембраной, а с каким-то прибором, который от ее дрожания вырабатывал бы толчки переменного тока.

Телефон можно заставить работать вместо микрофона. Включите самые обыкновенные радионаушники «на вход» усилителя низкой частоты (в первичную обмотку первого трансформатора) и говорите прямо в одну из телефонныхтрубок. Громкоговоритель сразу отзовется.

И совсем так же работает адаптер. От дрожания иглы колеблется соединенный с ней якорек, и от колебания этого якорька в обмотке электромагнита появляется переменный ток. Переменный ток этот очень слаб, и чтобы он мог раскачать громкоговоритель, его приходится пропускать через усилитель низкой частоты.

При такой передаче гораздо меньше чувствуется обычное граммофонное шипение, и звук получается более естественным. Вот почему этой системой пользуются широковещательные станции, когда передают концерт «граммофон порадио». (Они не ставят у себя громкоговорителя, а прямо включают адаптер вместо своего микрофона.) Вот почему через радиограммофон слушают свои пластинки те любители, которые сумели построить себе адаптер и хотят слушать настоящую музыку, а не хриплую граммофонную трубу.

Одно время граммофонные фабриканты Запада боялись, что радио совсем убьет граммофон. В самом деле, кому охота слушать всегда одни и те же пластинки, если радио дает огромный выбор программ? Но вышло наоборот. Оказалось, что благодаря радио можно сделать пластинки такого качества, о каком раньше и не мечтали. И что эти великолепные пластинки, которые можно слушать когда угодно и без всяких атмосферных помех, тоже имеют свои преимущества. Хотя бы то преимущество, что можешь слушать то, что хочешь, а не то, что тебе дают.

Раньше граммофонные пластинки записывались, так сказать, «перевернутым» граммофоном. Певец пел в трубу, наконце которой стояла мембрана, и мембрана своей иглой записывала на пластинке борозду. (Запись производилась на восковой пластинке. С нее делались оттиски - «матрицы», с которых печатали уже настоящие пластинки.)

Такая система записи работала плоховато. Труба с мембраной была мало чувствительна к слабым толчкам и неверно передавала оттенки звука. (Особенно плохо записывалсяоркестр.) На сильных звуках колебания мембрана дребезжала и вносила в запись самые дикие искажения. Рассказывают, что знаменитого итальянского певца Карузо во время записи его пения на, пластинку два человека держали на особых помочах. Как только он давал сильный и высокий звук, его оттягивали от трубы - иначе мембрана лопалась.

Такая запись в конце концов привела к тому, что самое слово граммофон стало ругательным: так стали звать всякого плохого певца и всякий плохой радиоприемник. Но теперь все изменилось. Теперь для записи пластинок применяется перевернутый радиограммофон: микрофон, усилитель и «рекордер» - тот же самый адаптер, но более мощый.

Микрофон очень чувствителен и легко выдерживает даже самые сильные звуки оркестра, усилитель работает без отказа, а рекордер, действующий по тому же принципу, что и телефон, никогда не дребезжит и никаких искажений в запись не вносит. Такая система называется «электрозаписью» и дает поразительные результаты.

Недавно немецкая станция Гейльсберг передавала оркестр, а в промежутках между передачами давала наигранные тем же оркестром пластинки. Слушателям предлагалось отгадать, какой из номеров программы был исполнен живыми оркестрантами, а какой - пластинкой. Отгадатьбыло совершенно невозможно.

Радиограммофон стали применять и для «озвучивания» кино, но вскоре нашли более удобную для кино систему звуковой записи.

В киноаппарате, как известно, идет пленка. На эту самую пленку рядом с «кадриками» - картинками кинофильма - и стали записывать звук.

Что будет, если на выходе усилителя низкой частоты, работающего от микрофона, вместо громкоговорителя включить электрическую лампочку? Если эта лампочка будет достаточно чувствительной, она от толчков переменного тока начнет вспыхивать. А если в то время, как она вспыхивает, перед ней пустить кинопленку? Ясно, на пленке отпечатаются то более темные, то более светлые пятна.

Теперь остается только найти прибор, который снова превращал бы эти пятна в колебания переменного тока, а уж переменный ток мы за просто превратим в звук.

Такой прибор есть. Это «фотоэлемент». Он меняет свое сопротивление электрическому току, в зависимости от яркости падающего на него света. Стоит только на такой фотоэлемент пустить свет сквозь пленку, на которой записан звук, а потом эту пленку повести так, как она велась при записи, и дело сделано. Сопротивление фотоэлемента начнет меняться, и пропущенный сквозь него ток будет колебаться. Через усилитель эти колебания раскачают громкоговоритель, и мы услышим звук.

Все это хорошо, но не совсем. Если для записи пользоваться, обыкновенной электрической лампочкой - ничего не выйдет. Нить накала лампочки раскаляется и остывает не сразу, ей нужно для этого несколько десятых секунды, а звук иной раз дает несколько тысяч колебаний в секунду. Ясно, что записывать нужно каким-то другим прибором.

Для записи звука на пленку сейчас применяется несколько способов. Самый простой - это запись «неоновой лампой». Лампа эта заполнена газом неоном, и нити накала в ней нет. Газ сам светится от пропущенного через него тока и мгновенно отвечает на каждое его колебание. Такой способ не слишком хорош. Неоновая лампа дает слабоватый свет и с трудом отпечатывается на пленке.

Кроме того, звук можно записывать особым прибором, похожим на граммофонный рекордер. На пленку пущен тонкий пучок света, а на его пути стоит струна, притянутая электромагнитом. От колебаний переменного тока, пущенного в обмотку электромагнита, струна колеблется, и всё время то расширяет, то сужает световой луч. От этого на пленке получаются светлые зубчики - сплошной полосой бегущая «ёлочка». Если потом сквозь такую пленку осветить фотоэлемент, он будет получать то больше света, то меньше, и заработает.

Можно и поиному записывать звук на плелку, но о всех способах всё равно не расскажешь. Скажу только, что все они еще не совершенны, но уже достаточно хороши. Не хуже, если не лучше, электрозаписи на пластинке.

Во время съемки «звукового фильма» актеры не только играют, но и говорят. Игра их заснимается на пленку так, как это всегда делается в кино, а речь или музыку записывают на ту же пленку «звукозаписывающим аппаратом» (запись эта идет узкой полоской рядом со, снимками и им не мешает).

Потом в кинотеатре фильм идет через обычный фонарь, отбрасывающий картины на экран, и одновременно через «звуковой проектор» - маленький прибор, состоящий из лампочки и фотоэлемента, разделённых кинофильмом. Фильм бежит, актеры играют на экране, а голоса их слышны через соединенные с фотоэлементом (через усилитель) мощные громкоговорители.

У нас в СССР дело звукового кино только начинается. Но даже наши еще слабые звуковые фильмы уже производят огромное впечатление. Особенно хороша хроника - гул толпы и гром идущих по площади танков, неожиданные свистки милиции и покрывающее их пение демонстрантов. Постепенно начинает казаться, что не сидишь в зале, а сам идешь вместе с этой, наполняющей весь экран толпой через многоголосый праздничный город.

На Западе сейчас звуковых фильмов делают в десять раз больше, чем немых. Недалеко то время, когда немые картины вовсе исчезнут. И так же недалеко то время, когда наше звуковое кино догонит западное.