ВРАГИ

Сейчас май месяц и великолепная погода. На небе ни, одного облачка, и на земле сухо. Но в радиоприемнике что-то не ладится. Даже мощная Ленинградская станция перебивается какими-то тресками, а на Гейльсберге, Лахтисе и прочих иностранцах идёт сплошная стрельба.

Трески и стрельба - это гроза. Молния дает волну не хуже, чем настоящая радиостанция, но волна эта очень отрывистая и в телефонах звучит коротким треском.

Но где же гроза, если небо совершенно чисто?

Где-нибудь, может быть за тысячу километров от нас. У молнии киловатт побольше, чем у любой шировещательной станции, и слышно ее далеко и здорово. Недаром Попов принимал её на свой совсем слабый приемник.

Молний на земном шаре, к сожалению, хватает. Говорят, большинство «атмосферных помех» идет из северной Африки. Ничего не поделаешь. Отгородиться от них невозможно, - они трещат и шипят на всех волнах.

Но, кроме грозы, у радио есть и другие враги. Почему, например, ночью даже на одноламповый регенератор слышно множество дальних станций, а днем и на самый сильный многоламповый приемник почти ничего не ловится?

Оказывается, радиоволнам мешает солнечный свет. Почему это происходит, никто толком не знает. Совершенно точно известно, что именно происходит в передатчике и в приёмнике, но о том, что делается между ними, можно только догадываться. Есть предположение, что солнечный свет как-то влияет на тот верхний слой воздуха, о котором мы уже говорили, что он отражает радиоволны. Во всяком случае, днем слышно много хуже, чем ночью, - это факт.

Есть и другой факт. Передача дальней станции иногда слабеет и вовсе пропадает на несколько минут, а потом снова возвращается с прежней силой. Называется это явление «затуханием» и происходит от каких-то непонятных явлений в том же отражающем верхнем слое. Объяснение это, пожалуй, не слишком убедительно, но другого пока-что нет.

Бывает и хуже: станции исчезают не на несколько минут, а на несколько дней. Так было, например, зимой в 1920 году. В тот день я был в Гельсингфорсе и помню, как тамошние радиоторговцы жаловались, что гибнет их коммерция. В течение трех недель они не могли показать своим покупателям ни одной дальней станции!

В тот раз было виновато «северное Сияние». Видали его когда-нибудь? В зимние ночи оно бывает видно и в Ленинграде и в Москве. Оно мерцает слабым колыхающимся светом. Каким-то странным образом она совершенно убивает радиопередачу.

Таковы главные природные помехи, но, кроме них, бывают и такие, в которых природа не виновата.

Вы включили лампу. При этом в выключателе проскочила искра, а громкоговоритель на эту искру отозвался щелчком. По улице пробежал трамвай, и от него громкоговоритель разразился целой серией тресков, перемешанных с рычанием. Трески - это искры, срывающиеся с его дуги, а рычание - искорки, все время проскакивающие в его моторе.

Трамвай слышен не слишком далеко, всего метров за сто, но этого вполне достаточно, чтобы испортить прием любителям, живущим на улице, где он ходит. Вот что можно таким любителям посоветовать:

1) Тянуть антенну подальше от проводов трамвая (не в коем случае не поверх этих проводов. Она может упасть и соединиться с ними, а по ним идет смертельной силы ток). По возможности ставить ее не параллельно с трамвайной линией и вообще стараться, чтобы индуктивная связь между антенной и трамвайной проводкой была как можно меньше.

2) Вместо земли пользоваться противовесом. Одна сторона трамвайной цепи заземлена (рельсы), и через землю приёмник получает большую часть трамвайных помех.

Этими несложными хитростями иногда вчистую удается избавиться от трамвая, но в большом городе, кроме трамвайных концертов, есть много другого, что приходится слушать.

Электрические звонки, вентиляторы, рентген, моторы лифтов, светящиеся рекламы, дуговые фонари, кинематографы, - все это подает свой голос, и все эти голоса в достаточной мере неприятны. Бороться с ними можно, но совсем победить нельзя. Единственное, что помогает, это маленькая антенна. Она хоть и дает более слабый прием, чем большая, но зато набирает гораздо меньше помех. Кроме того, выгодно делать приемник как можно более избирательным.

Опять же хорош противовес.

Всё это, однако, полумеры, и тем, кто хочет более верного средства, можно посоветовать только одно: немедленно выехать за город. Кстати там все станции слышны гораздо громче, чем в центральных районах, - там нет огромного количества поглощающих радиоволну железных крыш.

Средство это, к сожалению недоступное для большинства радиолюбителей, вполне приемлемо для радиоузла. Транслирующие заграничную музыку приемники широковещательных станций всегда выезжают за город.

Но даже за городом, даже зимой - в самое лучшее время года для радиоприема - кое-какие помехи все-таки есть. В чувствительном приемнике они слышны сплошным шипением.

Усиливая слабую передачу далекой станции, приемник заодно усиливает и это шипение. Наконец оно становится таким громким, что от него болят уши. Отдаленная и слабая передача совсем исчезает за этой шумовой завесой, и всякое слушание приходится бросать.

Выходит, что дальность приема зависит не от одного только приемника, и еще выходит, что единственный способ обеспечения дальнего приема - это создание мощных станций, способных перекрыть атмосферные разряды.

Вот почему увеличивают свою мощность заграничные станции, вот зачем все более и более мощные станции строит наш Союз.